Он ушел, оставив кучу своих вещей в моем доме. Забрал только
документы. Я вернулась, и по обыкновению увидела его джинсы, висящие на вешалке
для шапок. Я ненавидела, когда он так делал, но терпела и не трогала их.
Я срываю их с безразличием и бросаю на пол. Выгребаю его
рубашки и трусы из шкафа. Две куртки. Две пары сапог. Все на пол.
Зубная щетка. Шампунь. Бритва и носки. Заворачиваю в черный
пакет и завязываю намертво. Сдохните.
На холодильнике висят его стихи. Это что-то вроде традиции.
На любой праздник дарить мне сраный стих. В день, когда первый раз
поцеловались. В день, когда расставались на годы. В день, когда родился наш
ребенок. Я не рву их, не выбрасываю. Складываю вчетверо и убираю в шкаф. Меня
тошнит от них, от его почерка, но их нужно сохранить. Иначе мне никто не
поверит.
Мне итак никто не верит. «Он не любил тебя». «Он, наверное, просто хотел тебя трахнуть?» «Побоялся
ответственности и сбежал, мудак?»
Я слышу это и представляю, кем выгляжу в их глазах. Женщина,
принимающая у меня заявление об алиментах, смотрит на меня брезгливо.
- Что значит, не знаете адрес его проживания? Вы что, не
знаете, где находится отец вашего ребенка? Вы ведь встречались… близко… эм…. на
какой-то территории. Вы не знаете, где он работает? Вот когда узнаете, тогда и
приходите. Относитесь к своим мужчинам
внимательнее.
Я вылетаю из кабинета. Замызганной папкой с документами я
прикрываю лицо. Я плачу, блядь. Мне обидно. Потому что я нормальная. Я хорошая
девушка, а со мной разговаривают, как с трассовой блядиной.
Мне не нужна его ебанная тыща. Мне ничего не нужно от
него. Справка. Всего лишь ебанная
справка, что я не живу за его счет.
Зубная щетка. Бритва и шампунь. Пусть земля вам будет пухом.