Не хватает сил на революцию.
Мой взгляд застывает на его предплечьях. Боже, ну нахрена создавать
людей такими красивыми?
Я валяюсь дома в задумчивом состоянии. Сегодняшний вечер –
самый подходящий для размышлений. Все
проходит. Те, кто вчера слушал с тобой музыку из второго наушника, начинают
игнорировать тебя. Люди вырастают,
накаливают кучу комплексов, цепляют новые шмотки для понта.
Я пялюсь на его фотографии. Его образ преследует меня, как
навязчивая галлюцинация. Его руки – большие и сильные. Его голос – мягкий и
бархатный. Он как будто обнимает меня им. Мда… Вдыхаю глубоко. Теплая волна
внизу живота становится обжигающей. Бред, нам никогда не быть вместе. Я вся
такая… грубая. Прямолинейная. Не идущая на компромисс. Ебаная эгоистка.
Я бы прогнулась под него. И я даже готова к моральному
рабству. Я, как женщина, должна его слушаться. Готовить только вкусное. Гладить
джинсы с любовью. Нюхать его рубашки, пока он не видит. Всегда быть нежной и
ласковой. Я, блядь, такая и есть… Просто
меня по кусочку убивают. Уничтожают. Но я храню это в себе для него.
Я хочу заснуть на его большой сильной руке. В
12 ночи. В час, когда в моем доме громко тикают часы. Сумасшедшие. День за
днем, час за часом. Тик-так. Тик-так. Хочется взять и расхерячить эти часы к
ебеням. Они как будто тыкают в меня
одиночеством. «Смотри, сука. Ты виновата сама».
А они ведь правы. Сколько не прикрывайся красивыми фразами
из книг, лучше не будет. Гораздо проще придумать «вкусные» отмазки, вроде
колдовства и стечения обстоятельств, чем банально сообщить всем спрашивающим –
меня не любили.
Меня не любили. Меня обманывали. Об меня вытирали ноги, а я просила еще. Помню,
лежала на кровати в одной футболке и плакала. Черная косметика размазалась по
лицу, а он смотрел на меня с омерзением. Я не умею плакать красиво, как в
фильмах. Я ною навзрыд, всхлипываю и кричу.
Я кричу ему, чтобы он не уходил. Остался со мной. Целую его,
но он не отвечает на поцелуй. Он холодный как статуя, и я замерзаю от его
ледяных глаз. Трясущимися руками пытаюсь обнять его. Останься, блядь, неужели
это так сложно, гребанный ты мудак.
Он поднимается с кровати и кидает в меня детскую
пеленку. Наш общий ребенок лежит рядом.
Я вытираю черные разводы с щек и молчу. «Хватит истерить. Иначе я тебе скорую
вызову», - бросает он. Проверяет ключи в кармане и уходит. А я так и остаюсь, с
испачканной рожей и маленьким ребенышем на кровати. Тогда мне казалось, что я
виновата сама. Недолюбила. Недоласкала. Недокормила борщом.
А теперь понимаю. Не любили меня.
В тот момент моя жизнь пронеслась перед глазами. Я самая натуральная тупая пизда, как можно
было этого не заметить? Не заметить, что тебя элементарно не любят.
В меня снова и снова летят камни. Я не употребляю наркотики,
не занимаюсь проституцией и считаю себя достойной человеческого отношения. Почему
мне сложно доказать, что я не вселенское
зло?
Как дебил-аутист доказываю это с пеной у рта. Берегитесь
таких, как я.